Автор: Шион-Они
Название: Obsession
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: PG 13
Жанр: гет, angst, romance, drama, психология
Предупреждение: смерть персонажа
Размер: мини
Статус: закончен
Кто бы мог подумать, что одна единственная встреча может столь кардинально изменить жизнь. Виолетта была не из тех, кто верит в судьбу. Она восприняла это не как предписанное свыше, а лишь как счастливую и вместе с тем трагичную случайность.
Андрей был из тех людей, что всю жизнь расплачиваются за врожденную красоту и обаяние, да и интеллектом его природа не обделила. Спокойный, задумчивый, часто производящий впечатление человека "не от мира сего". Глубокий, пристальный, будто пробирающейся в самые глубины души, взгляд карих глаз и легкая, едва заметная улыбка на тонких губах.
В этом человеке Виолетта увидела то самое воплощение тайны, что она искала уже столь долгое время. И не только. Что-то в нем еще с первых минут знакомства, показалось до боли близким ей самой и в то же время, далеким, словно скрытым от посторонних глаз. Уже тогда Виолетта поняла, что хочет открыть это, не для кого-то, а для себя самой.
Виолетта была художницей - не профессионалом, так, любителем. Рисование с детства было ее хобби. Правда, лучше всего у нее получались портреты, а вот изображение пейзажа или натюрморта ей трудно давалось.
С Андреем она познакомилась на вечеринке, устроенной в честь дня рождения ее подруги. Гости веселились, музыка гремела на весь дом. Праздник - как передышка среди суровых учебных, рабочих будней. Разуму, как и телу, порой нужно давать отдых. Алкоголь хорош, если знаешь свою дозу - помогает расслабиться, раскрепоститься. Медленно потягивая коктейль, отстраненно наблюдая за людьми, получающими удовольствие от праздника, Виолетта и не заметила, как на соседний стул сел юноша. Устало зевнув, он потянулся за кусочком пиццы, а после перевел взгляд на Виолетту.
- Похоже, ты скучаешь, - задумчиво сказал он и протянул руку для знакомства. - Я Андрей.
- Виолетта, - с улыбкой представилась девушка. - Не то, что бы. Просто немного устала. А Вы?..
- Можно на "ты". Ну... я даже не знаю. Честно говоря, веселье иногда выматывает. Среди такого шума, тишина кажется еще более отчетливой, а я, признаться, не люблю тишину.
Виолетта непонимающе посмотрела на него. Разумом она не смогла бы вникнуть в смысл этих слов, но вот сердцем понимала.
Возможно уже тогда было положено начало. Когда она услышала от другого то, что скрывала даже от самой себя. Так просто и смело сказанные слова, что она сама никогда не решилась бы сказать. И не решилась поверить в сказанное.
Доев кусочек пиццы, парень устало потянулся.
- Так... кажется я слишком много выпил. Еще немного и я прямо тут усну, - он рассмеялся, потирая ладонью лоб. - Прости, что так фамильярно, но не откажешься ли подарить мне один танец?
Виолетта улыбнулась. То ли затуманенный алкоголем разум, то ли обычная женская глупость, зовущаяся романтичностью, подтолкнули ее на это решение - заполучить этого юношу в качестве музы.
- Услуга за услугу. Я рисую... и знаешь, я бы хотела написать Ваш, то есть, твой портрет. Если ты не против, - запинаясь, смущенно подбирая слова, сказала Виолетта.
- Неужели моя красота сразила твое сердце? - саркастично заметил он, картинно смахивая прядь своих угольно-черных волос, упавших на лоб.
- А то как же! Нет, ты красив, конечно, даже очень, это неоспоримый факт. Но дело совсем в другом.
- Спасибо за комплимент! Хотя, это привилегия мужчин - дарить дамам комплименты. Я не против позировать, только надо будет подобрать удобное для нас обоих время. И еще меня не покидает интерес - почему же ты захотела нарисовать именно меня?
- Я не знаю. Вернее, знаю, но не могу подобрать подходящих слов, что бы объяснить даже самой себе.
Медленный танец, сопровождающийся красивой, немного грустной мелодией. В этот момент, находясь столь близко к нему и смотря в поражающие своей глубиной, карие глаза, Виолетта ощутила страх, словно иголками пронзающий сердце. Тогда она не поняла причину этого страха. Осознание пришло гораздо позже.
Был тихий летний день. От удушающей жары спасал только вентилятор и сок со льдом. Андрей сидел в кресле, в квартире Виолетты и мечтательно смотрел в окно. Сама же девушка устроилась у мольберта и выводила карандашом на альбомном листе черты друга.
- Может на сегодня закончим?
- Да... еще немного... - ответила Виолетта, не отрываясь от своего занятия.
- Я требую перекур! Блин! Виола, может потом продолжим? Я реально устал, - голосом мученика изрек Андрей.
Девушка недовольно вздохнула и отложила карандаш.
- Как ты мог устать? От тебя то и требуется - просто сидеть спокойно. Просто сидеть и ничего не делать, - будто подчеркивая последние слова, сурово сказала она.
- Вот сама бы так посидела! У меня все тело затекло. Так что за свою работу я заслужил чашку кофе с сигаретой, - возразил юноша, игриво улыбаясь.
- Ладно, ладно, сейчас пойду поставлю чайник. Кстати, насчет кофе, ты постоянно его пьешь. Не высыпаешься?
- Просто не люблю чай.
Сидя на балконе и любуясь в окно городским пейзажем, даря легким столь необходимую долю яда и выпуская изо рта облачко дыма, Андрей, как всегда был поглощен своими мыслями. Виолетта сидела напротив него и размешивала сахар в своей чашке с чаем.
- Скажи, что именно ты хочешь изобразить? - неожиданно спросил юноша.
- Разве не очевидно? Тебя конечно.
- Меня? Мой образ или мою душу? А может... - Андрей поднялся со своего места, подошел ближе к собеседнице и коснулся пальцами ее щеки. - ...свою душу?
Девушка зачарованно смотрела на него, словно затянутая пугающей глубиной его глаз. Судорожно сглотнув образовавшейся в горле комок и едва уняв бешенное сердцебеение, она спокойно, но несколько хрипло ответила:
- Так или иначе в любую работу, художник вкладывает свою душу. Так что тут и говорить не о чем.
Андрей огорченно вздохнул и вернулся на свое место. Стряхнул пепел с сигареты.
- Я не о том. Просто еще тогда, на вечеринке я заметил или скорее почувствовал что-то странное, что-то, чего раньше никогда не ощущал. Я как будто смотрел в зеркало. Как будто видел себя самого, но без тех черт, за которые я себя порой ненавижу. Сначала я думал, что мне просто показалось, ну, мало ли? Но потом я начал в этом убеждаться. И вот стало интересно, не ощущаешь ли ты подобного, глядя на меня?
- Мы знакомы то всего ничего, так что, разумеется, я не чувствую такого. И вообще ты говоришь странные вещи. То ли пытаешься меня запутать, то ли вообще, в любви признаешься, - возразила Виолетта, смущенно отводя взгляд.
Этот человек и впрямь смотрел слишком глубоко. Поднимая на поверхность, лежащие где-то на задворках сознания, мысли. Открывая то, что должно быть скрыто.
Это манило. Это пугало.
С того разговора прошло несколько месяцев. За это время Виолетта успела написать уже несколько его портретов в разных образах. Он был и величественным, но милосердным ангелом, и загадочным, манящим дьяволом - воплощением порока, и прекрасным готическим принцем с бесконечной печалью на лице и завядшей розой в руке. Он был великолепен в любом образе, мог прочувствовать и сыграть любую роль. Вот только единственное, что порой смотрелось несколько неуместно - глубокий взгляд, смотрящий вдаль, словно ищущий что-то. Может, Андрей искал себя самого?
Чем дольше Виолетта была с ним знакома, тем больше ей удавалось понимать себя. Андрей не был тем, кто внес новые краски в ее жизнь, он сделал больше - помог художнице раскрыть ее собственный образ. Он стал словно частичкой ее самой. Жизненно необходимой частью, дающей мотивацию к самовыражению. Она хотела рисовать. Писать лишь его портреты, придумывать все новые образы для него. Виолетта и не заметила, как все ее мысли постоянно возвращались к нему. Она не заметила, когда ее одержимость пресекла допустимые границы. Стала опасной. Для них обоих.
Любовь эгоиста может быть куда сильнее любви альтруиста. Если человек по-настоящему любит себя, он все сделает для своего счастья, ради себя самого он пожертвует многим и многими. Он вознесет себя на пъедестал. Это есстественно. Любить, боготворить себя можно вечно. Кто-то не боится показать такие свои черты, а кто-то предпочтет сыграть роль праведника, дабы очередной раз потешить самолюбие. Но что будет, если такой человек встретит вдруг другого себя? Увидет свою личность в чужом теле. Эту личность невозможно не полюбить, ведь она - это ты сам. Вот только как же разделить любовь между ними - обеими своими личностями, по какой-то злой иронии, оказавшихся в разных телах?
Виолетта не знала. Она не хотела серьезно задумываться над этим, по крайней мере в ближайшее время. Сейчас все хорошо и этого достаточно, а уж, что будет дальше - время покажет.
Однако, время беспощадно - оно не прощает остановившихся. Виолетта поняла это, когда после очередного разговора за чашкой кофе (в последнее время девушка пристрастилась к этому напитку), Андрей прижал ее к стене и накрыл губы требовательным поцелуем.
Она не могла найти слов, что бы передать всю гамму чувств, захвативших ее в тот момент. Смущение, стыд, некая доля неприятия и отвращение от осознания собственных порочных, недопустимых желаний. Сердце билось как бешенное, ладони вспотели. От каждого его прикосновения по телу проходила сладостная дрожь. Дыхание участилось. Девушка глухо простонала сквозь поцелуй. Дрожащими пальцами сжала плечи юноши, моля этим жестом, прервать поцелуй. Андрей отстранился, все не решаясь взглянуть на девушку, не в силах поверить в то, что только что сделал. Виолетта же пыталась унять хаос, возникший в мыслях, разложить все по полочкам, уничтожить раздражающие противоречия.
- Зачем ты это сделал? - наконец решилась спросить она. Голос предательски дрожал.
- А разве ни этого ты хотела? - несколько грубо ответил Андрей, усмехаясь. - Ты попросту влюбилась в меня, не так ли? Знаешь, вместо того, что бы сдерживаться, постоянно мучить себя, лучше выпустить чувства на волю и осуществить желания, сколь бы ужасными они ни были.
- Не говори так, будто все понимаешь! Да! Ты прав! Я влюбилась в тебя! - отчаянно выкрикнула Виолетта. Ее мысли путались, она уже не могла понять сама себя. Сердце заперлось в клетке, отдав руководство разуму, а разум все цеплялся за прошлые аргументы. - Я полюбила тебя, как музу, как того, кто пробуждал во мне воображение, дарил эмоции. Одним своим существованием одухотворял. Я повсюду искала тебя, твой образ: в музыке, в фильмах, в книгах. Я хотела сама передать его. Я стала одержима тобой. Но именно поэтому я никогда не посмела бы использовать твой образ для всяких грязных фантазий. Идеал неприкосновенен.
Андрей тяжело вздохнул и надрывно рассмеялся.
- Идеал, да? Ты так сильно себя любишь! Совсем, как я. Скажи мне эти слова кто-то другой, это в очередной раз потешило бы мое самолюбие. Да! Я великолепен! Лучше, ярче, интересней многих! Я ужасный человек, правда ведь? Но, знаешь, даже это мне в себе нравится. Я люблю себя так сильно, что готов расцеловать себя! Но слышать это от тебя... Странное ощущение. Сначала почти незаметно, но потом, постепенно разъедает, как кислота, изнутри. Я уже сам себя понять не могу. Раньше у меня никогда не было такого хаоса в мыслях. Такое чувство, что моя голова скоро взорвется. Знаешь, ты... ты убиваешь меня.
Он посмотрел на Виолетту. В этот момент Андрей прекрасно понимал, что на этом стоит закончить разговор, иначе он просто наговорит еще больше лишнего и ничем хорошим это не кончится. Ему нужно было остыть. Привести мысли хотя бы в относительный порядок.
- Уходишь? - скорее подтверждающим, чем вопрошающим тоном сказала Виолетта, изо плеча глядя на друга. Хотя, она и сама не знала, может ли как прежде воспринимать его как друга? И были ли они вообще когда нибудь друзьями?
- Я вернусь. Знаешь ведь, - ответил Андрей, напряженно сжимая дверную ручку. - Я не смогу уйти навсегда, как бы сильно не желал этого.
Когда Андрей покинул ее квартиру, Виолетта присланилась спиной к стене и медленно опустилась на корточки. Закрыла лицо ладонью и рассмеялась. Ее судорожный, истеричный смех, эхом отразился от стен комнаты.
"Ты убиваешь меня" - его слова навязчиво лезли в голову, не желая покидать мысли. Так странно. Уже который раз его слова отражали и ее собственные чувства.
Вначале это казалось счастьем - встретить кого-то настолько похожего. Встретить родственную душу. Многие люди мечтают об этом и Виолетта не была исключением. Так почему же сейчас это чрезмерное родство душ причиняет боль? Слишком похожие мысли, слишком похожие взгляды, слишком похожие чувства.
Они оба не хотели вспоминать о последнем разговоре, да и вообще затрагивать эту тему. Да и зачем? Не нужно слов. И без них все понятно. Вернее, понятно, что ничего не понятно. Эти узы больше напоминали паучью сеть, из которой живым не выбраться.
Он крепко прижимает ее к себе, вдыхает аромат ее волос. Виолетта прижимается сильнее, утыкается носом в его грудь. Тихий всхлип срывается с искусанных губ.
- Нужно остановиться. Стараясь залечить друг другу раны, мы только заносим заразу.
- Жестокую вещь ты предлагаешь. Остановиться? Если-б это было так легко, - Андрей усмехается и мягко проводит ладонью по ее щеке, опускаясь к тонкой шее. - Вдвоем нам не выбраться, ты же знаешь.
Виолетта всегда искала определенность. Ей необходимы были границы, ведь лишь за ними она чувствовала себя защищенной. И в то же время она ненавидела ограничения и мечтала их стереть. Но сейчас, когда границы были стерты, страх еще сильнее сковывал сознание. Страх перед будущим.
Кем они были сейчас? Друзьями? Нет, друзья не целуются столь страстно и не сжимают до боли друг друга в объятиях. Да и врядли постоянно думают друг о друге.
Любовниками? Может быть. Но они оба не желали того, что следует за поцелуями, они вообще не хотели дальнейшего развития отношений. Виолетта слишком сильно восхищалась Андреем, потому не хотела даже мыслями запятнать свой идеал. Также думал и Андрей. Для него Виолетта была куда больше, чем простой девушкой - она была его отражением. Помимо этого, они оба не хотели связывать себя семейными узами и обременяющими клятвами.
"Брак рушит любовь," - как когда-то выразился Андрей. Виолетта была полностью с ним согласна, что впрочем неудивительно.
"Принц женился на принцессе, тут и сказочке конец," - смеясь ответила тогда Виолетта.
Они оба не хотели, что бы их сказка закончилась. Однако, сюжет их любви больше напоминал трагикомическую мелодрамму. И они оба знали - хэппи энда не может быть в их истории.
Это напоминало какую-то безумную игру на выживание. Игру без каких либо правил, игру без победителя и проигравшего. И никто из игроков не знал целей самой игры. Какой приз ожидает в конце - мифическая вечная любовь или освобождение?
Вернувшись домой, Виолетта зашла в комнату, служившую ей мастерской. По всей комнате стояли его портреты. Вот, на одном он игриво улыбается, а на другом всецело поглощен чтением какой-то книги, а в руке держит чашку с кофе. Здесь он ангел, здесь дьявол, здесь принц, а здесь простой человек. Как же много его... Виолетта грустно улыбнулась и подошла к одному из портретов. Мягко провела по нему кончиками пальцев. Коснувшись губами губ, изображенного на нем человека, она ощутила вкус масла.
Эти портреты стали ее сокровищем, но в то же время она ненавидела их - слишком явное напоминание.
А ведь это именно она попросила его когда-то, стать ее музой, позировать для ее работ. Если бы не та просьба, возможно, ничего бы и не началось. Не было бы хаоса в мыслях, полного разочарования в самой себе, бесконечного страха. Не было бы этой боли. Одной лишь нелепой просьбой она разрушила жизнь и себе и ему. Она это начала - ей и заканчивать.
Они оба слишком самовлюбленные, слишком свободолюбивые, слишком независимые, слишком эгоистичные. А главное - слишком запутавшиеся. Их отношения - сплошная помесь противоречий. Так что лучше прекратить это. Прекратить мучить друг друга. Прекратить убивать друг друга.
"Вдвоем нам не выбраться, ты же знаешь."
- Знаю.
Андрей должен был зайти к ней через пол часа. Нужно было закончить очередной портрет. Виолетта знала, что эта работа так и останется незавершенной.
Посмотрев время, девушка направилась в гараж возле дома, где стоял ее старенький, недорогой автомобиль, доставшейся ей от отца. Взяв из гаража цистерну с бензином, Виолетта вернулась в квартиру. Отнесла цистерну в мастерскую.
Скоро. Совсем скоро всему настанет конец. Смотря на часы, девушка хотела, что бы время остановилось, хотела за оставшиеся минуты, найти другое, более логичное и менее болезненное решение. Если б только было возможно переписать прошлое! Или хотя бы стереть свою собственную память.
До прихода Андрея оставалось десять минут. Парень был очень пунктуален - не любил опаздывать на встречи и не любил приходить раньше. Практически все у него было расчитано по минутам.
Виолетта зашла на кухню и взяла со стола остро заточенный нож.
Когда раздался звонок в дверь, девушка вздрогнула, на миг расстерялась. Решение уже принято, так что к чему эти сомнения? Сделанного не воротишь, а ошибки нужно исправлять.
- Привет! Как ты тут? Не соскучилась? - его улыбка сияла наигранным весельем. Все же, Андрей был отличным актером. Его игре невозможно было не поверить. Только глаза выдавали подлинные чувства.
- Мы расстались-то пару часов назад! Как бы я успела соскучиться за столь короткое время? - Виолетта многое бы отдала, что бы научиться также хорошо врать, как Андрей.
- Угости что ли кофе, перед тем, как я приступлю к своей тяжелой и заметь, неоплачиваемой работе, - усмехнулся парень.
Они молча пили кофе. Единственное, что нарушало тишину - звон ложки, которой Виолетта размешивала сахар. Им обоим эта тишина была ненавистна, но лучше уж она, чем продолжение этого бессмысленного фарса.
- Я устал. Ты тоже, я знаю.
- Да, - тихо ответила Виолетта, делая последний глоток кофе. - Ну, идем.
Запах краски, давящее молчание. Атмосфера этой комнаты, прежде умиротворяющая и радостная, сейчас угнетала. Андрей окинул взглядом помещение и заметил цистерну, стоящую у стены. Как-то сразу пришло понимание. Впрочем, он и сам думал о подобном. Как лучший способ все закончить.
Виолетта обняла Андрея, стараясь как можно сильнее, крепче прижаться к нему. Юноша провел ладонью по ее спине, от копчика до шеи. Держа за затылок, притянул к себе для поцелуя. Требовательно, настойчиво, немного грубо. До кровоточащих укусов. Прижать как можно сильнее, до боли. Но это не тот случай, когда физическая боль может, хоть на миг, помочь забыть о душевной. Пути назад уже нет. Спасения не будет.
Сверкнуло лезвие ножа. Андрей улыбнулся, также, как раньше, также, как и на ее портретах - так спокойно и радостно. Мягко потрепал Виолетту по мокрой от слез щеке.
- Верное решение, - хрипло произнес он, опускаясь на колени и заходясь в кровавом кашле.
Виолетта не знала, куда попало лезвие. Она вонзила нож в грудь Андрея, но попади она сразу в сердце, скорей всего, парень умер бы мгновенно. Девушка не хотела, что бы он мучался. Она желала ему быстрой, легкой смерти.
Она желала ему смерти? Нет... Нет! Она просто хотела спасти их обоих! Другого выхода не было! Это не ее вина!
Ее вина.
Андрей в неестественной позе лежал на полу. Под ним медленно расстекалась лужа крови, окрашивая алым пол. Рукоять ножа торчала из груди. Карие глаза широко раскрыты, а их прежде столь манящий своей глубиной взгляд, теперь же выражал лишь пустоту. Подбородок запачкан кровью.
На негнущихся ногах, Виолетта подошла к трупу. Дрожащей рукой провела по его лицу. Пелена слез застилала взор.
- Прости меня, - срывающимся голосом, тихо сказала она перед тем, как последний раз коснуться его холодных губ поцелуем.
В ее голове была пустота. Бесконечный хаос сменился полной апатией. Словно по энерции, качаясь, она открыла цистерну и облила всю комнату бензином. Сев у стены, возле незаконченного портрета, девушка достала из кармана брюк пачку сигарет. Судорожно втянула в легкие дым. Сделав еще пару затяжек, бросила незатушенную сигарету на пол.
Пламя нещадно поглощало комнату. Уничтожало портреты, сжигая дотла. Сжигало саму память о столь глупых, нелогичных, безрассудных, мучительных узах.
Виолетта подошла к телу Андрея и легла рядом с ним. Мягко провела пальцами по его шелковистым волосам.
- Ты был прав, вдвоем нам не выбраться, - тихо сказала она, закрывая покрасневшие от слез глаза, словно готовясь ко сну. - Поодиночке тоже.